ОПИСАНИЕ ПЕРЕСЕЛЕНЧЕСКИХ ПОСЕЛКОВ ЛАТЫШЕЙ, ЭСТОНЦЕВ И ВОЛЫНСКИХ НЕМЦЕВ, ОБРАЗОВАННЫХ В ТАРСКИХ УРМАНАХ ТОБОЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ. 1899 г.

Поселки латышей, эстонцев и волынских немцев-колонистов резко отличаются как своим внешним видом, так и внутренним устройством от русских селений. Во всем этом районе сложилась особая смешанная, подворно-общественная, система землепользования и создалось два вида хозяйств - мызовых и подворных. Большинство упомянутых "немецких", как их называют русские переселенцы, поселков устроились мызами и представляют собой группы отдельных хозяйств или хуторов, в которых вокруг усадьбы сосредоточиваются и все угодья данного домохозяина. Границы каждой мызы, поля и дороги обязательно огораживаются изгородью; рогатый скот и лошади содержатся в теплых рубленых помещениях. Нашим бабам-переселенкам не нравится, что у "немцев нет улицы". При мызном устройстве в пользовании всего общества оставляется только известная часть леса (обыкновенно от 4 до 6 дес. на душу мужского пола), все же остальные угодья разбиваются на сплошные подворные участки сообразно числу душ мужского пола в каждом отдельном дворе. При этом, т. к. в состав участков включаются и неудобные земли, за исключением лишь совершенно негодных, то в результате остаются еще некоторые излишки свободных, не использованных земель, которые образуют особый земельный фонд, поступающий в распоряжение общества на непредвиденные надобности, для таких случаев как, например, семейные разделы, увеличение народонаселения и т. п.
Что касается подворных поселков, то отличие их от селений с общинным землепользованием заключается в том, что здесь в мирское пользование выделяются только леса, поскотина, выгон и излишние свободные земли, усадьбы же, пахоты и сенокосы поступают в подворное наследственное пользование отдельных домохозяев с соблюдением при этом строгой уравнительности в распределении угодий.
Вместе с новыми земельными порядками и отношениями лифляндцы, эстонцы и волынские немцы-колонисты принесли с собой в Тарские урманы усовершенствованные приемы земледельческой культуры, поразительное трудолюбие, выносливость и настойчивость в работе. Благодаря такому багажу и оказанной им своевременно поддержке они в короткое время создали здесь целый ряд образцовых хозяйств, достигших уже завидного благосостояния.
Водворившись в урмане, эти выходцы, в противоположность "российским" переселенцам, которые первым делом обыкновенно заботятся о сооружении домов, прежде всего принимались за расчистки; причем первую зиму проводили нередко в землянках и, только обзаведясь пашней, приступали к устройству постоянных жилищ. Многие из них привезли с собой семена клевера, нескольких сортов озимой ржи, овса, ячменя, конопли, льна, озимой пшеницы, а из огородных растений привезены ими и с успехом разведены: морковь, картофель, репа, редька, капуста, огурцы, свекла, горох, фасоль, бобы и пр. На мызных полях и подворных участках заводятся паровые поля, удобрение и правильное чередование посевов с введением в севооборот травосеяния. При этом многие хозяева, не довольствуясь трехпольной плодосменной системой, устраивают шестиполье со следующим севооборотом: 1 год - удобренный пар, 2 - озимая рожь или озимая пшеница, 3 - овес с клевером, 4 - клевер, 5 - клевер, 6 - яровая пшеница, горох, ячмень, лен. Говоря о хозяйстве эстонцев и латышей, нельзя не упомянуть также о том, что они изготовляют прекрасные сукна, из которых и выделывают всю свою одежду. Кроме того, на эстонском участке второй год уже как производится новоселом Тюксом, в скромных пока размерах, сыроварение, причем получается прекрасный бакштейнский сыр, легко сбываемый в г. Тару; на Курляндском же участке заканчивается сооружение на р. Каве огромной турбинной мельницы, которую строит местный латыш Граф на средства образовавшейся среди новоселов маленькой акционерной компании, при помощи ссуды в 300 руб., выданной крестьянским начальником Оноре из кредита на устройство в урманах мельниц.
По наблюдению Оноре, соседство благоустроенных мызовых и подворных хозяйств оказывает заметное культурное влияние на население окрестных переселенческих поселков, которое начинает уже понемногу перенимать кое-какие приемы у своих соседей и заводить травосеяние, плужную обработку и т. п. Мне самому повстречалась на Кулусасской дороге группа новоселов-тоболяков с дальнего Петровского участка, "находящегося в бывшем районе вольного заселения, западнее Сыр-Башки", которые везли с собой несколько плугов, приобретенных "у немцев".
Отдавая должную дань культурному значению основанных в Тарских урманах эстонских, латышских и немецких поселков, нельзя в то же время не высказаться против излишнего увлечения "немецкой" колонизацией и, в особенности, против заполнения сплошных районов чуждыми нам по крови и духу элементами, ибо очевидно, что облегчение последним возможности обособленного усройства в Сибири не может входить в задачи нашей колонизационной политики.
По этому поводу необходимо заметить, что между водворившимися в Тарском уезде латышами, эстонцами и немцами-колонистами знание русского языка распространено весьма слабо и, в лучшем случае, ограничивается умением связать кое-как несколько русских фраз, либо читать по-русски без понимания смысла прочитанного.
С другой стороны, заслуживает внимания тот антагонизм, который существует между эстонцами, латышами и немцами-колонистами везде, где им приходится жить бок о бок. Нередко при этом дело доходит до драк и вооруженных столкновений. На Большом Селиме, за несколько дней до моего приезда, произошло серьезное столкновение между латышами и эстонцами из-за участка церковной земли, причем, с обеих сторон были пущены в ход копья, и в результате несколько человек были сильно избиты.
С Березовского участка волынские немцы-колонисты, в числе которых есть несколько человек германских подданных, сумели совершенно вытеснить немногих попавших туда латышей. Такие поселки, как Селимский, состоящий наполовину из эстонцев, наполовину из латышей, представлялось бы соответственным разделить, пока еще не поздно, на два самостоятельных поселка, ибо только этим способом возможно прекратить раз и навсегда происходящие среди смешанного населения подобных поселков земельные споры и распри.
Среди поселившихся в Тарских урманных участках латышей и эстонцев есть православные, которые ввиду отдаленности православного храма поневоле принимают участие в религиозных собраниях своих земляков-лютеран и таким образом незаметно отчуждаются от лона православной церкви. Ввидах удержания их в православии и в интересах распространения среди населения "немецких" поселков знания русского языка, представлялось бы весьма полезным соорудить в этом районе церковь и школу, тем более что кругом имеется немало "российских" переселенцев.