Шла вторая половина июня 1919 года. Правительства США, Франции и Англии приняли решение о немедленном выводе своих разложившихся оккупационных войск с Русского Севера.

Архангельское белогвардейское правительство, понимая обреченность своего дела, приняло все-таки решение: удержаться в Северной области «независимо от ухода англичан».

Генерал Е. К. Миллер пытался оставить на Севере часть иностранных соединений или хотя бы отсрочить сроки их вывода, просил союзное командование снабдить белую армию оружием, боеприпасами и продовольствием. Все было тщетно.

По свидетельству полевого военного прокурора Северной области С. Ц. Добровольского, на глазах русских солдат и населения англичане портили и жгли аэропланы, топили в Северной Двине автомобили, снаряды, патроны, продукты питания. Эту акцию союзное командование оправдывало так: чтобы имущество не попало в руки большевиков.

В результате такой политики русская армия лишилась запасов военного снаряжения. Особенно тяжелым являлось положение с продовольствием. В одном из писем союзному командованию Миллер сообщал, что запасы муки, оставляемые союзниками, явно недостаточны и скоро «население Северной области будет обречено на все ужасы голодной смерти».

Правительство, пытаясь организовать противодействие силам Красной Армии, провело мобилизацию военнообязанных. На фронт были брошены городские ополченцы, призвали почти всех, кто мог носить оружие.

Одновременно как на фронте, так и в тылу Миллер усилил карательные акции. Специальным приказом от 30 августа он предписал выделять из числа пленных «комиссаров и коммунистов и других злостных большевиков для содержания их под строжайшим надзором, как преступников».

В начале сентября газеты известили о расстреле лидеров рабочих лесопильщиков во главе с Н. В. Левачевым. В это же время большая группа участников политической забастовки рабочих была срочно призвана в армию и отправлена на фронт, а пять руководителей этой акции во главе с П. Капустиным арестованы и высланы на Печору.

Специальная комиссия разработала план высылки из Архангельска более четырех тысяч арестантов и пленных, содержавшихся в тюрьмах и специальных лагерях. Около 1200 из них были немедленно вывезены в одно из наиболее отдаленных и пустынных мест - на Иоканьгу.

Генерал Миллер, ссылаясь на успехи большевистской пропаганды, пытался поднять боевой дух белого воинства. На фронт двинулись представители городской Думы, союза интеллигенции, земские деятели - все, кто мог писать листовки и выступать перед солдатами. В городе срочно организовали сбор посылок, газеты пестрели благодарственными телеграммами с фронта за эту помощь.

Составной частью идеологической акции явилось решение правительства Северной области от 18 июня 1919 года о выпуске специальной медали «В память освобождения Северной области от большевиков».

«В ознаменование освобождения Северной области от большевиков, - говорилось в постановлении, - устанавливается медаль из белого металла для ношения на груди на ленте белого и голубого цветов».

На лицевой стороне медали, подготовленной гравером Ф. Ковалевской и изготовленной из белого металла, в центре размещалась женская фигура с мечом и щитом в руках - символ, олицетворяющий Победу. На лицевой стороне медали изображены также в боевых положениях солдаты молодой русской и союзных армий. Рядом с фигурой женщины - русский солдат, заряжающий винтовку, а вокруг него - солдаты оккупационных войск (англичанин, американец, француз, итальянец и серб). Все они были изображены в положении стрельбы с колена. На оборотной стороне медали, под двуглавым орлом, - фигуры тех же солдат войск интервентов (справа - англичанин и американец, слева - француз, итальянец и серб), стоящих вокруг русского бородатого солдата. Тут же надпись: «Медаль в память освобождения Северной области от большевиков».

Право ношения будущей награды предоставлялось шести категориям участников «борьбы с большевизмом». Среди них: воинские чины, входившие в состав союзной и русской армий, участники партизанских и добровольческих отрядов, гражданские и духовные лица, находившиеся на службе в правительственных учреждениях после 2 августа 1918 года, а также чины национального ополчения области, отцы и старшие сыновья лиц, павших в боях с большевиками. Носить медаль следовало на ленте из продольных белой и голубой полос шириной 36 миллиметров.

Решением правительства был учрежден образец свидетельства на право ношения награды. Власти издали распоряжение о немедленной присылке списков лиц, «имеющих право на ношение означенной медали».

Правительство разместило за границей заказ на изготовление новой награды в количестве 500 тысяч экземпляров. В госархиве Архангельской области сохранилось немало документов о тех, кто хотел получить этот высокий знак воинского отличия. Списки включали не только солдат и офицеров. Среди претендентов на медаль были служащие госбанка области, 88 чиновников тюремного ведомства, 116 человек из корпуса лесничих.

Неожиданную заинтересованность в этом деле проявили иностранные посольства и консульства. Так, например, исполняющий обязанности бельгийского королевского консула М. Никеза прислал список, включивший более 10 человек, среди которых был видный архангельский предприниматель Ф. Ф. Ландман, ряд других служащих как из местного населения, так и бельгийских подданных.

П. Ю. Зубов, заместитель главы правительства Северной области, изучив послание бельгийского консула, сделал характерное добавление: «По своей скромности господин Никез умолчал о себе, но несомненно, что, работая еще до 2 августа 1918 года в пределах области по подготовке свержения здесь большевистского ига, а затем, принимая участие в борьбе с большевизмом, г. Никез имеет право на ношение означенной медали».

Зубов, бывший товарищ Вологодского городского головы (там долгое время располагался дипломатический корпус), знал, о чем говорил. Очевидно, не только послы крупных мировых стран, но и их коллеги из малых государств активно вмешивались во внутренние дела России, готовя антисоветский переворот на Севере.

С изготовлением медали и ее получением на Севере возникли трудности, связанные как с доставкой ее, так и с судьбой всего «белого дела» на архангельском Севере. Косвенным подтверждением сложностей, возникших при подготовке списков о награждении ею, является резолюция П. Зубова от 1 декабря 1919 года на одном из ходатайств. Она гласила: «...награждение откладывается до получения заказа из Франции». Это был период, когда оставалось всего чуть более двух месяцев до конца существования самой Северной области.

Тем не менее медаль была изготовлена в Париже. Она была круглой по форме с ушком в верхней части из светлой бронзы диаметром 32 миллиметра. Медаль является крайне редкой, так как из-за крушения белогвардейского фронта весь тираж ее был уничтожен. Некоторые историки и коллекционеры полагают даже, что «медаль так и не была выдана на территории России» и поэтому «практически не встречается в России, да и за границей она представляет большую редкость». Тем не менее в последний период в публикациях солидных исследователей, в интернете появилось изображение этой медали. Она, как и надпись на обратной стороне, воспроизводится здесь.

Любопытно, что такая же медаль, чуть меньшего размера, была изготовлена уже в 20-х годах в Англии по заказу английских участников военной интервенции на Севере России.

По мнению исследователей, руководство армии на Севере не ограничилось изготовлением одной медали. До нашего времени дошли солдатские Георгиевские кресты разных степеней, изготовленные из алюминия. Они были доставлены с Северного фронта еще во время Гражданской войны. Значительное количество их хранится в собрании Государственного Исторического музея. Известна также медаль с изображением святого Георгия на лицевой стороне и с надписью на оборотной: «За храбрость. С. А.», что специалисты расшифровывают как «Северная армия».

Своеобразный наградной знак для защитников Севера появился в эмиграции в «Обществе Северян». Известно, что это общество объединяло бывших чинов белой армии, действовавшей на архангельском Севере. Председателем его был генерал-лейтенант Е. К. Миллер. Знак общества был изготовлен в Париже из серебра в виде Андреевского креста, покрытого белой эмалью, и обнесен по краям узкой каймой бирюзового цвета. На четырех концах креста были надписи «АРХАНГЕЛЬСКЪ», «МУРМАНЪ», «1 АВГУСТА 1918», «19 ФЕВРАЛЯ 1920», а в центре - изображение накладного герба.